Хорошему артисту необходимо быть наблюдательным, подмечать мелочи, которые можно использовать в своем искусстве. Актер Евгений Весник в этом отношении был человеком уникальным. Одних походок у него в арсенале более шестидесяти.

Когда, к примеру, к нему обратился артист Николай Гриценко с просьбой помочь выбрать походку для Каренина, Весник предложил ему «иноходца»: это когда одновременно выступают вперед левая нога и левая рука, затем правая нога и правая рука… Эту походку Весник подсмотрел у композитора Сергея Прокофьева, у администратора ЦДРИ и у одного из артистов цирка. После съемок Гриценко позвонил Веснику, поблагодарил и признался, что едва он начинал идти «иноходью», как мгновенно и легко настраивался на роль, что очень важно для всякого артиста.

Артист собирал и записывал интересные сюжеты, которые ему «подкидывала» сама жизнь. «Мне вообще интересны простые люди, работяги, — говорил он. — У меня в записной книжке столько сюжетов! В жизни тех, кого мы иногда называем малообразованными, бывают такие бешеные интриги — вот где Отелло-то…».

Ложь ради рифмы

Как-то поэт Михаил Светлов на банкете, устроенном после премьеры спектакля, написал всем актерам по нескольку стихотворных строк. Каждому следовало прочитать их вслух, только Весник делать этого не стал. Когда банкет закончился, и Весник вышел со Светловым на улицу, автор «Гренады» поинтересовался:
— А ты почему не прочел мои стихи?
— Да глупость какая-то, — ответил Весник. — Неловко было читать вслух…
— Ну-ка, покажи, — попросил Светлов и громко продекламировал:

Однажды на исходе 60-х годов прошлого века популярный молодой советский писатель приехал в Ялту отдохнуть и поработать в Доме творчества. В первый же день в писательской столовой он встретил свою подругу, не менее известную поэтессу. Разговорились. Всплеснув руками, она воскликнула: «Как, ты не знаешь Майю? Сейчас я вас познакомлю!»

С этой реплики начался один из самых знаменитых шестидесятнических романов века: писателя Василия Аксенова и московской светской львицы-тигрицы Майи Кармен. (В их общей подруге без особого труда можно узнать Беллу Ахмадулину).

Фамилия Кармен этой женщине удивительно подходила и, хотя по паспорту она была Овчинникова, «вся Москва» ее знала как жену высокопоставленного режиссера-документалиста Романа Кармена. Аксенов и приехавший вместе с ним в Дом творчества поэт Григорий Поженян были наслышаны о Майе. Поженян готов был ринуться в бой, но, увидев собственными глазами искру, проскочившую между Василием и Майей, решил не мешать другу. «Уйду с дороги — таков закон. Третий должен уйти», — позже написал Поженян в одной из своих песен.

В этой наполненной знаменитостями столовой Аксенов увидел невеселые уставшие глаза овеянной мифами незнакомки и понял, что пропал. Оригинал оказался гораздо одухотворенней многих копий, которые рисовало распаленное воображение мужчин, желающих остаться тет-а-тет с супругой Кармена. 34-летняя Майя Змеул, по первому мужу Овчинникова, по второму Кармен, всю предыдущую зиму выхаживала своего не слишком счастливого документалиста после инфаркта, настигшего его в самом опасном мужском возрасте — на рубеже 60 лет. А не очень счастлив лауреат государственных премий и друг генсеков Роман Кармен был из-за сексуальных достижений доставшихся ему жен. Первые две ославили его на весь богемный мир своими громогласными изменами. А третья, Майя, моложе на четверть века, с белокурыми косичками и маленькой дочкой Аленой, показалась Кармену ангелом во плоти. Но потом ангел стал превращаться в демона-искусителя…

Василий Аксенов не был свободен к моменту встречи с Майей. Став известным писателем, он полностью утратил моногамные свойства характера. Остро ревнующая жена Кира и сын Алеша не мешали создателю исповедальной прозы много работать и постоянно куролесить. В ту пору, о которой мы говорим, на слуху был роман Аксенова с первой красавицей-интеллектуалкой города на Неве Асей Пекуровской. На пике этого романа Ася успела ненадолго сходить замуж за никому еще не известного Сергея Довлатова.