Алексей С. Железнов. Странник и пришелец

( Collapse )

9 декабря 1948 года, за день до принятия Всеобщей декларации прав человека, Генеральная ассамблея ООН собралась в парижском дворце Шайо и после трехлетних дебатов единогласно приняла Конвенцию по предотвращению геноцида и наказанию виновных.

Принятия этой Конвенции добился практически в одиночку Рафаэль Лемкин, которого журналисты называли «неофициальное лицо», поскольку, не имея никакого гражданства, он не представлял ни одно правительство и ни одну организацию.

Но именно Лемкин разработал и сформулировал основные положения международной Конвенции, которую провел через многочисленные подкомиссии Ассамблеи, и убедил представителей западных держав в необходимости ее поддержать.

Журналисты искали возможность взять у него интервью, а он, упорно искавший с ними встречи в предыдущие три года, в день своей победы как в воду канул, и лишь к концу дня в темном углу опустевшего зала заседаний самые упорные отыскали «неофициальное лицо».



( Collapse )

Прошлым летом у членов «Хизбаллы» появилась привычка передавать в Twitter приветы со своих позиций в Сирии близким, оставшимся в Ливане. Один из боевиков, лица которого на фотографии не видно, решил, что будет забавно, если он обратится непосредственно к пресс‑секретарю Армии обороны Израиля майору Авихаю Эдри. На плакате, который он показывает на снимке, написано: «Мы во “Фронте ан‑Нусра” тренируемся, готовясь к захвату Галилеи».

«Я подумал: “Отлично. Оставить все как есть или попробовать сделать что‑то, чего мы раньше не пробовали: привлечь самого врага?”» — вспоминает Эдри, приобретший известность как человек, выступающий от имени Израиля в арабоязычных СМИ.

Эдри ответил в Facebook, обвинив «Хизбаллу» в нападении на полевой госпиталь в городе Арсаль у ливанской границы, где лечат сирийских беженцев.

«Я думал, что на этом все и закончится, — рассказывает Эдри. — Но на следующий день появился еще один боевик из дивизии [“Хизбаллы”], Радван, одетый по полной форме, с похожим плакатом, на котором было написано: “Когда мы покончим с такфирами (так они оскорбительно называют исламистов‑суннитов), мы придем за тобой”».

Тогда Эдри и его товарищи решили повысить ставки. Разведка ЦАХАЛа предоставила им фотографии тайных агентов «Хизбаллы», находящихся вдоль израильской границы. Эдри тут же распространил снимки среди сирийцев с предупреждением: «Эти люди из “Хизбаллы” угрожают вам».

Виртуальная перепалка между вражескими комбатантами и представителем ЦАХАЛа продолжалась вплоть до масштабных учений, прошедших в ЦАХАЛе в сентябре, которые получили название «Свет Дагана» и имитировали полномасштабную войну с «Хизбаллой». Стоя на израильско‑ливанской границе, Эдри продемонстрировал плакат на арабском языке, где было сказано: «Если посмеете, мы вас удивим». Не прошло и двух часов, как на официальных аккаунтах «Хизбаллы» появился ответ: «Если посмеете, мы вас уничтожим». Сторонники «Хизбаллы» с помощью фотошопа добавляли на плакат Эдри оскорбительные надписи. На ливанском телевидении разгорелись споры.

Для Эдри весь этот эпизод значил существенно больше, чем просто препирательство в социальных сетях с врагом, сидящим по ту сторону границы.

( Collapse )

Наши представления о рае чаще всего формируют услышанные в детстве от родителей воспоминания об их молодости, причем независимо от того, насколько в реальности описываемые времена были трудны. Хорошие воспоминания рождаются по преимуществу беззаботностью, а не объективным счастьем. Воспоминания о молодости как правило окрашены музыкой, звучавшей в ту пору, и особенно танцевальной. Так что в моем раю все ходят в костюмах и платьях, какие носили Моника Витти и Марчелло Мастроянни времен «Ночи» Антониони, танцуют рок-н-ролл, слушают Армстронга или одним пальцем в первой октаве наигрывают «Хаву нагилу». И при этом где-то вдали, в самой глубине прекрасной эпохи грустно звучит меланхоличное танго: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось, / В этот час ты призналась, что нет любви…»

Двое суток непрерывного прослушивания Цфасмана позволяют сформулировать: бесполая эпоха, в которой живое чувство было загнано на Беломорканал и великие стройки, оказалась не способна увеличить расстояние между любовью и смертью. Пронзительная лиричность, выраженная по-разному голосами тех или иных солистов — аристократичная задушевность Шульженко, хрупкая целомудренность Павла Михайлова, — раскаляет добела самые невинные строчки.

Лиричность, обостренная фоном адской эпохи, дает особенно острое ощущение любовного настроения. При этом откровенные признания защищены мелодией и вопиющая их свобода от идеологии, по сути дерзкая их нагота, не кажется столь безоружной перед эпохой: беззастенчивый поцелуй, что «даже в письмах губы жжет», и «нелюбящее счастье» выживают посреди пустыни «светлого пути», прокаленного «чистками» и «агитацией».

( Collapse )

Кальман Арон начал рисовать портреты членов своей семьи, когда ему было три года. Он работал карандашом и пастелью. Одаренный ребенок, он сделал свою первую персональную выставку, когда ему исполнилось семь. Ему заказали официальный портрет латвийского премьер‑министра в тринадцать. В пятнадцать он поступил в Академию художеств в Риге. А когда ему было шестнадцать, в 1941 году, Латвию оккупировали немцы, и родителей Кальмана, евреев, убили. Но художественный талант Арона спас ему жизнь. На протяжении последующих четырех лет он сменил семь нацистских концлагерей, выживая за счет того, что рисовал портреты своих тюремщиков и их родных и получал за это объедки.

Он выжил и стал крупным американским художником‑портретистом. По сообщению лос‑анджелесского Музея Холокоста, Арон умер 24 февраля в Санта‑Монике, в Калифорнии. Ему было 93 года.

Кальман Арон родился под Ригой 24 сентября 1924 года. Его мать Соня была из Литвы, отец Хаим, дамский сапожник, — из России.

Вскоре после начала оккупации отца Кальмана забрали в трудовой лагерь, и больше его никто не видел. Кальмана с матерью и старшим братом переселили в еврейское гетто в Риге. Мать была убита в том же году — ее вместе с 25 тыс. других евреев расстреляли в Румбульском лесу. Кальмана отправляли на работы в лагеря в Латвии, Польше, Германии (там он оказался в Бухенвальде) и Чехословакии.

«Я выжил благодаря тому, что пропадал из поля зрения», — рассказывал он Сьюзан Бейлби Мейджи, автору книги «К свету: целительное искусство Кальмана Арона» (2012).

( Collapse )

Показывается и рассказывает очевидец - блогер puerrtto

Честное слово, я не искал приключений и даже предположить не мог, что в 19:00, когда Брюссель отдыхает, горожане возвращаются с работы и идут гулять семьями по прекрасным паркам и ресторанам и... вдруг прямо перед комплексом зданий Европарламента случится этот ужас. Я шел по улице и услышал какие-то шум, крики и хлопки, словно стреляют из пистолета. А через минуту повернул за угол и увидел толпу человек в 500-700. И вы знаете, первое ощущение, что я оказался в Афганистане, или в Ираке: мужчины с замотанными куфиями лицами, множество женщин в платках и хиджабах, все орут, размахивают флагами радикальных исламистских организаций, таких как Хизболла, Хамас, Исламский джихад и даже встретились два флага Аль-Каиды. Плюс люди несли портреты иранских лидеров, аятолл Хамени и Хаменаи. Это был несанкционированный митинг против израильской операции в Секторе Газа. Но причем тут Аль-Каида, они реально не понимают что творят и кому поклоняются? С ума сойти, в центре Европы, под стенами Европарламента, а все эти собравшиеся, между прочим, в массе своей граждане Бельгии. Толерантность и либерализм современной Европы иногда переходит все допустимые границы и в конечном итоге рискует обернуться против страны, принявшей этих людей.








( Collapse )

Об одной роли Михаила Ульянова

Актеров нередко называют лицедеями. Думаю, что синонимами эти слова все же не являются, хотя нередко случается, что в словаре они пишутся через запятую. Кто-то сказал, что актер – это не профессия, а диагноз. Известно, что когда к Раневской обращались с просьбой – такое случалось нередко – помочь стать актером, она отвечала примерно так: «Если поможет Б-г, я его в этом поддержу». Даже не очень-то верующая Раневская полагала, что актер – профессия от Б-га. Однажды она сказала Михоэлсу: «Соломон Михайлович, в вас живет Б-г…». На что Михоэлс со свойственной ему иронией ответил: «Если так, то Он в меня сослан». И на мой взгляд, это безусловно, что истинный актер – только от Б-га.

( Collapse )

Два мальчика беззвучно сжались под одеялом на заднем сиденье большого черного автомобиля, выезжавшего из деревянных ворот концентрационного лагеря Ривальт под пристальным взглядом французских охранников. Это произошло 25 сентября 1942 года.

Рене и Марио Фройндов, двух и шести лет, отвезли в горную деревню далеко в Пиренеях и спасли таким образом от депортации в Освенцим и неминуемой смерти в газовой камере.

Мальчики не в первый раз подвергались опасности: до этого их отец уже делал попытку переправить детей через границу в Швейцарию, но она закончилась неудачей.

В деревне мальчиков встретил священник и отправил их в другую маленькую деревушку, расположенную еще дальше от Ривальта. Здесь их отдадут в католическую школу и спрячут в семьях местных жителей.

Спустя десятилетия Рене и Марио — теперь носящие имена Рональд Фринд и Майкл Фройнд — осуществили многолетнее стремление узнать имя своей героической освободительницы, ирландки Мэри Эльмс, и выдвинуть ее на получение почетного звания Праведницы народов мира.

( Collapse )

Среди молодчиков, вместе со своим идолом Адольфом Гитлером вышедших в 1923 году на мюнхенский марш во время неудавшегося пивного путча, был Дитрих Гефкен. Он принадлежал к числу тех, кто не остановится перед убийством противника и способен плеснуть кислотой в лицо оппоненту. Испытывая разочарование от неудачных перспектив в своем отечестве, Гефкен отправился в Соединенные Штаты, где, как свидетельствует книга, вышедшая на прошлой неделе, предпринял ныне забытую, но совершенно кинематографичную попытку именем фюрера завоевать Голливуд.

Книга Стивена Дж. Росса под названием «Гитлер в Лос‑Анджелесе» — это невероятная история переворота, сорванного благодаря остроумию, удаче и выдержке. Разъезжая по Америке в 1930‑х годах, Гефкен работал поваром и одновременно распространял нацистскую пропаганду, завлекая в свои ряды новых последователей. Климат Лос‑Анджелеса пришелся ему по вкусу, здесь он поселился и возглавил отряд штурмовиков нацистской организации США «Друзья новой Германии». Поступив добровольцем в национальную гвардию США, ловкий Гефкен получил доступ к информации о расположении оружейных складов Калифорнии и начал скупать у сослуживцев краденое оружие.

Как пишет Росс, замысел преданного нациста был прост: завербованные им новобранцы тайно обучались тактике ведения уличных боев и использованию бомб с целью поднять стихийные восстания в Сан‑Франциско и Сан‑Диего. Согласно плану, в первую очередь следовало схватить американских военнослужащих по всей стране. Те, кто готов салютовать Гитлеру, присоединятся к рядам штурмовиков; остальные будут расстреляны.

( Collapse )

Во время Холокоста три ныне независимые североафриканские страны управлялись Францией: Тунис, Алжир и Марокко. Они существовали в виде французского протектората в Тунисе, французского протектората в Марокко и трех департаментов французского Алжира, или так называемой «Франции за морем» (по‑французски она именовалась «France d’Outre‑mer», в отличие от метрополии /материковой части Франции).

Условия франко‑германского перемирия в июне 1940 года предусматривали, что, во‑первых, Франция будет поделена на оккупированные немцами зоны и одну не занятую немцами — «свободную зону», известную как новое Французское государство Виши, которым управлял коллаборационист маршал Филипп Петен. Во‑вторых, французская Северная Африка становилась «неотъемлемой частью вишистской Франции», а 415 тыс. евреев франко‑вишистской Северной Африки подпадали под действие двух антисемитских «Statut des Juifs» (Еврейских законов), принятых пронацистским режимом Виши. Они «подвергались политической и правовой дискриминации, экономическому неравенству, тюремному заключению, принудительному труду и прямому физическому ущербу». Ахдут ам, ахдут гораль (ивр.) — «Один народ — одна судьба».

8 ноября 1942 года началась операция «Факел». Американские и британские войска под командованием американского генерала Дуайта Эйзенхауэра высадились на пляжах французских территорий Алжира и Марокко и сражались против французских войск, поддержавших Виши. Подпольные силы Сопротивления организовали государственный переворот в Алжире и смогли нейтрализовать французский XIX армейский корпус. Из 377 участников переворота 315 были французскими евреями.

( Collapse )