Алексей С. Железнов, он же Алекс Авни, он же Гримнир Татхагата

Когда мы говорим о посмертной трансплантации - это всегда очень тяжелая тема. Тяжелая, потому что спасение жизни в этом случае неразрывно связано с чьей-то смертью.

Что поделать, человек смертен. И как сказал один известный литературный герой: «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен». Когда молодой здоровый человек вдруг умирает в результате несчастного случая – это двойное горе.

И тогда перед семьей, только что потерявшей близкого человека, встает вопрос: останется ли его смерть просто смертью, трагедией и несчастьем или, несмотря на собственное горе, можно попытаться помочь кому-то избежать такой же беды. Спасти того, кто иначе не смог бы выжить или чье существование, зависящее от лекарств и аппаратов искусственного поддержания жизни, являлось бы одним сплошным мучением.

30-летний Омер Шницер из Бейт-Лехема Галилейского был доставлен в больницу РАМБАМ после тяжелой травмы, полученной в результате падения с лошади. Лошадь споткнулась при беге, сбросила Омера и упала на него. Омер любил лошадей, а лошади любили его. И вдруг такая страшная трагедия.




3 недели лучшие врачи больницы боролись за его жизнь. Но даже они оказались бессильны и Омер скончался. И тогда работники израильского центра трансплантологии обратились к семье с просьбой пожертвовать органы Омера для нуждающихся в пересадке. И семья дала свое добро на спасения жизней.

Органы Омера были успешно пересажены: сердце –58-летнему мужчине в больнице им. Шиба, легкое – 70-летнему мужчине в больнице «Бейлинсон», часть печени 62-летнему мужчине в больнице «Ихилов», часть печени и почку - девочке 8 лет в детской больнице «Шнайдер», вторую почку – женщине 37 лет в больнице «Адасса».
5 человек получили шанс на нормальную жизнь!

Это стало возможным благодаря существующей в Израиле единой централизованной системы трансплантологии. Она включает в себя также карточку донора «Ади», которая является согласием на посмертное( Collapse )

Валерий Кипелов: «Я рок-музыкант, и я люблю рок-музыку, но это не значит, что я не воспринимаю другую музыку"

Валерий Кипелов – не просто ведущий рок-вокалист Российской Федерации. Это человек, о котором слагают легенды, певец, который своим мощным голосом будоражит сердца миллионов людей на протяжении вот уже нескольких десятков лет. Вокалист двух культовых российских рок-групп "Ария" и "Кипелов", кумир нескольких поколений любителей тяжелого рока, идол хеви-метал и хард-рока Валерий Кипелов вновь приезжает со своей одноименной группой в Израиль, чтобы дать два концерта в Хайфе и Тель-Авиве. Накануне гастролей Севиль Велиева побеседовала с флагманом российской тяжелой музыки.

- Валерий, знаете, я была на вашем концерте в Израиле в прошлый раз, и меня удивило количество молодежи на ваших концертах. Я понимаю, почему у вас полно поклонников 35-50 лет – то есть тех, кто вырос на вашей музыке, но почему к вам приходит так много 20-25 летних?
- Вы не поверите, но у нас на концертах много детей, и мне часто после концерта передают открытки от 6-7 летних детей, трогательно подписанные типа "спасибо большое, дядя Валера". Я  вообще проверяю свои песни на своих внучках. У меня внучкам 15 и 7, и если им нравится, значит, хорошая песня (смеется). Я не могу понять, почему нас слушают молодые люди: мы однозначно не модные, но мы общаемся на равных с молодежью, а это очень подкупает ее. Финалист одного крупного музыкального конкурса в России исполнял песню "Я свободен" в свои 13, и мы приняли это с уважением. Понятно, что когда он пел "Я бы мог с тобою быть, я бы мог про все забыть", он вкладывал в это совсем не тот же смысл, что вкладываю я, но тем не менее, для него это значило что-то другое. И это тоже имело право на существование.

- Я не знаю ни одного человека, которого оставила бы равнодушным песня "Я свободен" – независимо от возраста, местоположения и даже языка. Она очень цепляет. И в этой связи один очень общий вопрос – что должен чувствовать человек, который написал такую песню? Вы сразу поняли, что создали шедевр?
- Мы ее написали в 1997 году, вместе с Сергеем Мавриным, гитаристом "Арии", но как-то не пошла она тогда. Мы и не рассчитывали особо на нее, это была просто песня, написанная в числе прочих для нашего альбома. Мы даже практически не играли ее в составе "Арии": я ее написал, показал коллегам, но реакция была достаточно холодная. А после образования группы Кипелов стало понятно, что надо ее переписать. Мы сделали чуть жестче аранжировку, она зазвучала чуть тяжелее, и на свой страх и риск мы отдали ее на радио. И тогда я был очень удивлен реакцией на эту песню. Она выстрелила. Не знаю, с чем она зазвучала. С тех пор еще долгое время я не мог выйти на рынок или купить сигарет (тогда я еще курил) без того, чтобы мне не говорили: "А, я свободен!"

- Вы отличаетесь от своих коллег-музыкантов еще и тем, что совсем не чураетесь публичных мест. Вы тут упоминаете пару моментов: вы ходите на рынок, вы пользуетесь общественным транспортом, а вас ведь узнают – и в силу музыкальных заслуг, и в силу характерной, запоминающейся внешности, да? Насколько вам комфортно быть публичной личностью, которую всегда узнают?
- Я действительно пользуюсь общественным транспортом, и ко мне часто подходят с просьбой сфотографироваться или дать автограф – я не вижу никаких проблем с этим! Я не люблю панибратства, но, видимо, это никто не любит. Но с каким-то хамством бытовым со стороны поклонников я никогда и не сталкивался. Помню, как-то дал автограф даже на удостоверении одного работника метрополитена – меня узнали, а больше не на чем было расписываться. Я очень адекватно отношусь к своим данным, к своим возможностям, и никогда не стремился корчить из себя звезду. И  вообще, я очень люблю это дело – надвинуть шапочку на брови, чтобы меня никто не узнал, и ехать, слушать, о чем говорят вокруг.

( Collapse )